Секреты Возрождения

[cates]

Название:Секреты возрождения
Авторы: Cates
Фандом:Kyou Kara Maou
Рейтинг:R
Жанр: Action/Adventure, местами смешно, вроде как Юмар
Пэйринг:Джениус/Шори и прочие персонажи
Статус: в процессе
Размер: макси
Дисклаймер: Все персонажи принадлежат их создателям, мне - тапки, яд и все, что еще полагается йуному аффтару
Примечание: написано по заявке  Naians, которая хотела осчастливить Джениуса телом, а Шори - Джениусом и ждала этого фанфа очень долго. Так вот тебе подарок! АУ и ООС само собой были есть и будут.

Пролог. Джениус.

Пролог. Джениус.

Джениус падал в пустоту.
Хотя, строго говоря, состояние, в котором пребывал бывший глава ордена Белых воронов, помещенный в тело последнего перерождения Великого Мудреца, сложно было назвать падением. Это больше походило на неторопливое плавание по бесконечно длинной реке куда-то вглубь совершенно бездонной пещеры, из которой, судя по ее глубине, Джениусу выхода не было. Однако сей факт совсем не волновал его, как не волновало его и само падение, и безбрежное безмятежное бессознательное состояние, в котором он пребывал последнее время. Впрочем, и само время, счет которому Джениус потерял с той самой минуты, когда Мурата Кен любезно предоставил свое тело для последней частички его души, Джениуса тоже не волновало. Он полностью отдавался падению, не чувствуя ни в чем потребности и лишь время от времени вяло удивляясь факту своего существования. Он не помнил ни того, как его зовут, ни тех обстоятельств, которые послужили причиной его нынешнего состояния, которым, сказать по правде, совершенно не тяготился
Иногда ему снились сны. Цветные и яркие картинки, похожие на какой-то фантастический калейдоскоп, проносились перед его сознанием с такой скоростью, что Джениус не всегда успевал не то что запомнить, но даже разглядеть происходящее.
Сны его беспокоили, но Джениус не понимал, почему. Едва лишь пестрые образы возникали перед ним, что-то внутри него начинало трепыхаться и метаться, словно рыба, выброшенная на берег приливной волной.
И тогда на помощь приходил Голос. Как и в случае со снами, Джениус не понимал его происхождения, не догадывался о причинах, побуждающих Голос появляться в момент вызванного снами смущения. Он даже не был уверен в том, принадлежал ли Голос кому-то из живых существ, и был ли на самом деле голосом, а не плодом разыгравшегося воображения бывшего главы Белых воронов.
Голос появлялся неожиданно, возникал, словно из ниоткуда. Однако с его появлением пестрые картинки, наполнявшие сознание Джениуса, неожиданно исчезали. Голос обволакивал его, укачивал, уговаривал, успокаивал. Джениус не разбирал произносимых слов, а если ему и удавалось определить по созвучью отдельных звуков какую-то фразу или предложение, значения сказанного он не понимал. Однако Голос, по-видимому, знал, что делал. Спустя какое-то время после его появления, Джениус снова впадал в состояние безразличия, продолжая плыть куда-то в пустоту, падать в неизведанное, конца которому не наблюдалось.
Через какое-то время сны прекратились и Голос перестал приходить. Не то чтобы бывшего главу ордена Белых воронов это как-то беспокоило, однако в какой-то момент Джениус подумал, что присутствие в окружающей его бездне чего-то кроме него самого было бы предпочтительнее совершенного одиночества. Эта мысль шевельнулась где-то на краю его сознания и, не задержавшись более чем на долю секунды, испарилась в окружающей пустоте.
Но вдруг сладкая безмятежная истома закончилась. Словно кто-то невидимый, но странно знакомый дернул за тонкую, но очень крепкую ниточку и Джениуса, продолжавшего свое бесконечное падение, резко тряхнуло и рвануло вверх, а в следующую секунду на него обрушился шквал из света и шума, отчего разом включилось дремавшее до сего момента сознание.
- … друг моего брата, - донесся до него чей-то голос, тембр и интонации которого показались главе Белых воронов странно знакомыми, и в следующее мгновение сумбур, творившийся вокруг Джениуса, упорядочился так же неожиданно, как и возник.
- Могу задать тебе тот же вопрос, брат моего друга, - глава Белых воронов с удивлением понял, что слышит тот самый Голос, что посещал его в минуты навеваемого снами томления. Однако в этот раз присутствие Голоса почему-то не принесло ему облегчения. Было в его интонациях что-то странное, пугающее и настолько знакомое, отчего Джениус сразу же насторожился.
- С каких пор я обязан перед тобой отчитываться, друг моего брата? – насмешливо произнес невидимый собеседник Голоса. – Может быть, ты и Великий Мудрец Дайкенджи, - от этого имени Джениуса словно кипятком окатило, - но не в этом мире.
- Ты прав, - согласился Голос и по тому, как напряглось окружающее его пространство, Джениус понял, что тот, кого назвали Великим Мудрецом Дайкенджи, ужасно недоволен. Хотя недовольство и не было основной эмоцией Голоса (кроме нее Джениус с удивлением разобрал совсем уж детскую обиду наряду с желанием броситься на собеседника с кулаками), из всего спектра чувств, охвативших его хозяина, оно было самым сильным. – В этом мире моя персона, как, впрочем, и твоя, пока что совсем ничего не значит. Что же касается меня, так я просто жду, когда закончится дождь.
После этих слов, Джениус с удивлением понял, что приглушенный шум, окружавший его все это время, есть не что иное как стук дождя по поверхности земли и всего того, что на этой земле в данный момент находится.
- Что это? - неожиданно произнес собеседник Голоса, и глава Белых воронов почувствовал, как в глубине самого Голоса зародилось любопытство.
- Что именно? – спросил Голос.
- Не знаю, - ответил его невидимый собеседник, - но у меня такое чувство… Странно.
- Какое? – любопытство Голоса стало очевидным.
- Неважно, - ответил собеседник, и Джениус почувствовал, как Голос заполняется разочарованием, - Пошли. Раз уж из нас двоих зонт есть только у меня, я тебя провожу.
- Какое великодушие, - съязвил в ответ Голос.
- Не хами, - оборвал его незнакомец и Джениус с изумлением почувствовал, что Голосу стало стыдно.
Послышался сухой щелчок, после чего шум дождя заметно усилился.
- Куда тебе? – после недолгой паузы заговорил собеседник Голоса.
- На третью улицу Мейдзи, - вежливо ответил Голос, в очередной раз поразив Джениуса своей непредсказуемостью. – Это в двух кварталах отсюда.
- Ты живешь там?
- Да.
Голос и его спутник замолчали, и Джениус получил возможность осмыслить услышанное. Выводы получались презанятнейшие. Во-первых, Голос, который так интересовал бывшего командира ордена Белых воронов, не просто существовал, как таковой, а имел вполне определенную материальную форму. Во-вторых, эта самая материальная форма, как ни странно, носила Джениуса в себе и вполне вероятно, не знала о поселившейся в ней обузе.
Или знала?
Последнее в свете всего происходившего казалось наиболее возможным вариантом. О причинах, побудивших Голос принять такое решение, Джениусу думать не хотелось. Он подозревал, что знание такого рода не доставит ему особого удовольствия. Естественно, что подселить в свое тело соседа-инородца – деяние не слишком приятное, да и рискованное к тому же, так что без веских на то оснований, не одно вменяемое живое, да к тому же разумное существо на это не согласится. А в том, что его носитель был существом разумным, лидер Белых воронов ни капли не сомневался.
На мысли об инородном существе Джениус неожиданно споткнулся, поняв, что просто не имеет представления о том, кем он сам все-таки является. Он не помнил ни своего имени, ни того, кем на самом деле он является, и почему существует в чужом теле, как паразит.
От невеселых размышлений о том, к какому виду существ ему стоит отнести себя, Джениуса оторвал собеседник Голоса.
- Почти пришли, - произнес он, и в интонациях его голоса Джениус уловил нотку облегчения.
- Благодарю за заботу, - вежливо и почти церемонно отозвался носитель-хозяин Джениуса, и, судя по шуршанию одежды, поклонился в ответ, - могу я предложить тебе чаю?
Даже не видя лица незнакомца Джениус догадался, что прозвучавшее предложение было для него по меньшей мере неожиданностью.
- Могу поклясться жизнью моих родителей, - насмешливо произнес Голос, вероятно истолковав в нужном ключе молчание своего спутника, - что не замышляю коварных планов по завоеванию мира.
- С тебя станется, друг моего брата, - буркнул в ответ незнакомец, однако в его тоне Джениус уловил веселые интонации, и понял, что предложение выпить чаю, несмотря на видимую неприязнь незнакомца к своему спутнику, все-таки будет принято.
- Ты все еще злишься на меня из-за того что случилось с Джениусом? – спросил Голос, когда они с незнакомцем поднимались в скоростном лифте на верхний этаж небоскреба.
- А ты думаешь, что у меня нет для этого оснований? – раздраженно ответил его спутник.
- Думаю, что нет. Если только ты не страдаешь стокгольмским синдромом.
- А если даже и так, это что-то меняет?
- Конечно. Особенно если учесть, сколько времени вы провели вместе. В любом случае, все давно закончилось и Джениуса ни я, ни ты больше не увидим.
- Что меня всегда поражало в тебе, Мурата, - горячо заговорил спутник Голоса, - так это твой необъяснимый и непонятный цинизм. Тебе и семнадцати нет, а ты рассуждаешь и относишься к окружающим так, словно прожил не одну сотню лет.
- Так я и прожил. Забыл? Я - Великий Мудрец Дайкенджи. Сококу, который заложил Шин-Макокку вместе с Истинным Королем.
- Похоже, великие люди и впрямь не страдают манией величия, - съязвил спутник Мураты, отчего тот только весело рассмеялся и, судя по лязганью металла, достал ключи от квартиры.
Джениус слушал диалог и чувствовал растерянность. На первый взгляд в разговоре не было ничего такого, что сейчас имело бы для него какую-то ценность. Но странное смутное ощущение подсказывало Джениусу, что слышит он сейчас нечто очень важное, нечто на самом деле определяющее, если не его будущее, то наверняка – его прошлое. Впервые за все время его полусонного состояния, окружающая его темнота стала ему отвратительна. Он затаился, стараясь не пропустить ничего из происходящего вокруг, ощущая, как все его существо потихоньку заполняет жгучее чувство любопытства.
- Ты не перестаешь меня удивлять, брат моего друга, - шум воды, наливаемой, по всей видимости, в какую-то емкость, на некоторое время перекрыл голос, того, кого называли Муратой, затем что-то звякнуло, что-то щелкнуло и зашипело.
- Неужели ты все еще способен удивляться, друг моего брата? – голос незнакомца звучал слегка насмешливо, но уже без язвительности.
- Представь себе, - усмехнулся в ответ хозяин Джениуса. – До некоторых пор я считал тебя обычным неудачником, который помешан на порноиграх. Но тебе удалось изменить мое мнение.
- Меня не интересует твое мнение обо мне, друг моего брата, - рядом с Муратой скрипнул табурет, из чего Джениус предположил, что собеседники расположились за столом. – Что бы ты там не решил на мой счет, твои выводы априори будут ошибочны.
- Почему?
- Потому что ты видишь только то, что выгодно видеть тебе, и судишь о людях только так, как выгодно судить тебе. История с Джениусом – прямое тому доказательство.
- О Ками-сама, как будто ты ни разу не ошибался.
- Своими ошибками, в отличие от тебя, я еще никого не убил.
При этих словах Джениус почувствовал, как внутри его хозяина что-то предательски дрогнуло. На мгновение ему показалось что тот, кого назвали Великим Мудрецом, сотворит со своим собеседником нечто ужасное. Однако вопреки его ожиданиям ничего особенного не произошло.
- Тебе не кажется, что ты слишком много говоришь о нем, - голос Мураты сделался опасно мягким, - О Джениусе… За прошедшие полчаса ты упомянул о нем не меньше десяти раз.
- Какое это имеет значение?
- О, - насмешливо произнес Мурата, и Джениус ощутил неприкрытое удовлетворение, - огромное значение, брат моего друга, огромное.
Послышался стук составляемых на стол чашек и звук льющейся воды.
- Спасибо, - произнес собеседник Мураты, подвигая к себе угощение.
- На здоровье, - благожелательно отозвался Великий Мудрец. От такой благожелательности в его голосе Джениусу стало не по себе.
Несколько минут собеседники наслаждались тишиной и свежезаваренным чаем, в результате чего между ними установилось некоторое подобие дружелюбия. Джениус, любопытство которого достигло своего пика, негодовал на установившуюся тишину, желая продолжения разговора.
- Ненавижу твою манеру постоянно говорить загадками, Мурата, - произнес собеседник Великого Мудреца, и из того тона, каким это было сказано, Джениус заключил, что не его одного разбирает любопытство.
- Здесь нет никаких загадок, Шори, - произнес носитель Джениуса, впервые назвав своего собеседника по имени, от которого бывшего Белого ворона пробрала странная дрожь, - только факты.
- И какие же?
- Во-первых, как я уже сказал, ты слишком много говоришь о нем. Не буду скрывать – я рад тому, что Джениуса больше нет. Он – ошибка Великого Мудреца Дайкенджи. Суррогат, который случайно попал в чужие руки и натворил много бед, прежде чем его удалось остановить. Он никогда не должен был появиться на свет, и я в ответе за его существование.
- Да как ты можешь… - голос собеседника дрожал от плохо сдерживаемого раздражения.
- Но, тем не менее, - голос Мураты обрел некое подобие величественности, отчего раздражение и пыл его собеседника слегка угасли, - его жизнь завершилась единственным возможным для него способом. Он снова часть Великого Мудреца, часть его перерождения, часть меня. О нем не следует больше вспоминать, не следует думать, не стоит и говорить. Но каждый раз, стоит нам с тобой столкнуться, ты делаешь все, чтобы напомнить мне о нем. И ты не просто каждый раз упрекаешь меня в его гибели. Ты говоришь о нем так, словно он все еще жив! У всех Шибуя слишком обостренное чувство справедливости. Но скажи мне: не слишком ли много эмоций для простой справедливости?
- Не слишком, - срывающимся от негодования голосом произнес Шори, - хотя откуда тебе знать об этом? За четыре тысячи лет в тебе ни одной из них не осталось.
- Пусть так, - ласково произнес Мурата и Джениус уловил его внутреннее состояние – напряжение пантеры, готовящейся к решающему броску, - допустим, что движет тобой исключительно требования справедливости. Но, во-вторых….
- Что еще?
В следующее мгновенье Джениус с ужасом осознал, что тот, кого называли Великий Мудрец Дайкенджи, вскочил с табурета, и в два шага преодолев расстояние, отделяющее его от собеседника, бесстыдно прижался к нему всем телом и мягко, но очень настойчиво поцеловал. Шори вздрогнул от неожиданности, когда Мурата Кен, не отрываясь от его губ, запустил левую руку в его густые отросшие за лето волосы, а правой ловко скользнул по груди, опустившись на промежность туда, где уже наливалось возбуждением его естество. Он дернулся от столь дерзкой неожиданности и, схватившись за узкие мальчишеские плечи, оттолкнул от себя воплощение Дайкенджи и в ту же секунду Джениус совершенно непонятным для него образом, выплыл из окружавшей его тьмы, получив возможность увидеть собеседника Великого Мудреца.
Это был молодой человек, не старше двадцати пяти лет с приятными, весьма правильными чертами лица, которые не портили даже очки в огромной, но легкой оправе. Спадающие до плеч черные волосы выгодно обрамляли треугольное лицо, придавая ему некий налет романтичности, а удачно изломленная линия бровей несколько смягчала суровый взгляд прилежного студента-отличника, которым без сомнения являлся человек по имени Шори, растерянно глядевший на Мурату, но видевший в его глазах взгляд неудачной копии Великого Мудреца.
- Какого черта ты творишь? - произнес Шори, больно сжимая запястье Мураты.
- Я? – удивленно ответил Джениус, неожиданно осознав, что вовсе не мысленно отвечает на заданный вопрос.
Ответа он не услышал. Что-то знакомое и необычайно сильное дернуло его куда-то вниз, отчего Джениуса снова поглотила темнота и неудержимо повлекла куда-то, вглубь себя, засасывая, словно болото неудачливого грибника. Бывший глава Белых воронов отчаянно забился, пытаясь сопротивляться падению. Он боролся с темнотой, даже не подозревая о том, что оставляет в роскошной квартире на третьей улице Мейдзи ошарашенного произошедшим будущего Мао Земли вместе с потерявшим сознание Муратой Кеном – последним воплощением Дайкенджи и вероятно самой большой неприятностью Джениуса в будущем.