Про 8-ю серию Мерлиная буду тихо свуниться по поводу 8-ой серии второго сезона Мерлина. Вот уж не знаю кому как, а по мне, так это лучшая серия всего сезона. Да что там сезона - всего сериала. Наконец-то Мерлин - вменяемый молодой человек. Забавный, но не идиот. А Артур перестал быть абсолютной сволочью. Их беседа у костра - это просто выше похвал. Заметьте они впервые говорят о том, что каждый из них чувствует, а ведь раньше ничего подобного не случалось, ибо Артур четко выстроил линию "господин - слуга". А Артур лицом в дерьме - на это просто стоит посмотреть.
Общая динамика серии просто потрясающая. А уж поединок межу Утером и Артуром - это вообще шыдевр. Его я пересматривала три раза подряд и даже Мерлин орущий: «Они убьют друг друга», не испортил впечатления.
От Моргаузы я впала в прострацию. Как и от того факта, что Утер, узнав от Гаюса о том, что тот спас в свое время Моргаузу, не стал применять к нему никаких репрессивных мер. Ведь по всем параметрам Гаюс фактически его предал. Но Утер наверное все еще помнит историю с охотником за ведьмами.
Мать Артура шикарна! Прямо белая королева.
Так, а теперь тапки.
В попытке стравить Артура с Утером Моргауза действует крайне топорно (наверное, на это намекала плаха с тором во дворе ее замка). Вызвать призрак матери, чтобы та обвинила Утера в своей смерти – ну это через чур как-то. Гораздо проще было бы просто сказать Артуру правду, что вот мол, зачат ты был с помощью магии и Артур бы сам додумался о том, почему его отец так ненавидит колдунов. В принципе, обвинение «сам такой» очень трудно оспорить. Ведь Утер не отрицал, что прибег к магии? Не отрицал. А то кто виноват в смерти его жены – это уже вопрос десятый.
Кстати, перед Артуром Утер оправдывается слабо, на троечку с минусом. По существу, ему нечего сказать и Артур по всем правилам выходит в споре правым. Если бы не эта чрезмерная ложь о том, что отец намеренно пожертвовал матерью.
В общем хреновая из Моргаузы интригантка.
Кстати, а заметил кто-нибудь такую шикарную толстовочку на Утере? Стеганную, а-ля сельская жизнь. Я так угорала над ней.